Милосердие разбойника.
Старый Глэмзи, которого в округе зачастую именовали Глэмзи-Вырви-Глотку, был удивлён. Впрочем, удивлён он был приятно – и не без оснований. Вот уже несколько дней подряд ему не удавалось хоть чем-нибудь поживиться – чужаки в лес не забредали, а местных жителей и под страхом смерти никто бы не заставил сунуться в чащобу в одиночку (тем более, с наступлением сумерек). Вот она оборотная сторона славы. Да и этот вечер начинался не ахти как: Глэмзи часа три просидел в засаде в своём излюбленном месте – в ветвях нависающего над дорогой векового дуба – а никто так и не появился. Разбойник уже собирался не солоно хлебавши возвращаться в своё убежище, когда удача наконец-то улыбнулась ему.
По правде говоря, Глэмзи чуть с дерева не свалился, когда увидел, как из-за изгиба дороги появилась белокурая девочка лет двенадцати в богато расшитом красном камзольчике и таком же берете с пышным пером. Разбойник даже протёр глаза, проверяя уж не чудится ли ему, но девочка не исчезла, хотя появление её на лесной дороге было не менее невероятным, чем если бы сам Дьявол принялся отплясывать джигу в соборе во время мессы.
Убедившись, что перед ним всё же не мираж, разбойник довольно ухмыльнулся и спрыгнул с дерева на дорогу прямо перед странной путницей. Та остановилась, прижав к груди большой свёрток из синей материи. Лунный свет ронял блёстки на выбивающиеся из-под берета локоны.
Глэмзи деликатно высморкался, осклабился, обнажив жёлтые пеньки зубов, и, стянув с головы шапку, отвесил шутовской поклон.
- Доброй вам ночи, юная госпожа. Я – Глэмзи, местный… э-э-э… житель.
- Доброй ночи, Глэмзи, -Девочка вежливо присела в книксене. – Меня зовут Хельга.
Её большие голубые глаза спокойно, без тени страха или даже просто волнения смотрели на разбойника. Этот взгляд чем-то смущал его – не это он привык видеть в глазах жертв. Нервно дёрнув себя за бороду, Глэмзи спросил:
- А что же вы, юная госпожа, делаете в лесу в столь позднее время?
- Я иду в Кронрихт, к своим родственникам, - звонкий голосок Хельги звучал как-то неуместно среди ночного леса.
- Как же вас отпустили-то одну, в такую дальнюю дорогу? Это же опасно! – притворно изумился Глэмзи и, не дожидаясь ответа, произнёс: - А что это у вас в узелке, госпожа Хельга?
- Подарки, - всё так же безмятежно прозвучал ответ.
- Я на них взгляну? – Глэмзи протянул руку.
Девочка отступила на шаг.
- Нет, мне сказали не разворачивать свёрток по дороге.
Разбойник усмехнулся и вытащил из-за пояса нож с широким лезвием и костяной рукоятью, покрытой изящной резьбой (нож этот принадлежал одной из первых жертв и очень нравился Глэмзи).
Девочка неожиданно заулыбалась:
- Ой, какой у тебя красивый ножик, Глэмзи! Я всегда такой хотела, - тут она слегка погрустнела, - но родители мне не разрешают играть с оружием.
- Тьфу ты! – Глэмзи досадливо сплюнул. Ситуация его определённо раздражала. Он запустил пальцы в спутанную бороду и нервно почесался. Ему было от чего нервничать – неожиданно для себя он осознал, что просто не может ограбить это дитя, столь доверчиво смотрящее на него. Не говоря уж о том, чтобы пустить в ход нож, как нередко случалось прежде. «Старею», - промелькнула мысль. «– Ишь расчувствовался из-за какой-то дрянной девчонки!». Разбойник колебался. В конце концов, не золотые же слитки в этом её проклятом свёртке!
- Глэмзи? – голос Хельги вывел его из ступора. Разбойник спрятал нож и молча, не останавливаясь, чтобы случаем не передумать, зашагал прочь по дороге.
- Глэмзи, ты куда? - донёсся до его слуха удивлённый вопрос.
Мирту-Трактирщику не спалось: то ли полная луна мешала, то ли зря выпил столько эля за ужином, то ли ещё что, да только время было уже за полночь, а сна – ни в одном глазу. Так что, когда в дверь постучали, то Мирт этому даже обрадовался. Он отложил в сторону деревянную фигурку, что вырезал вот уже битый час, и заторопился к дверям.
- Иду, иду, - трактирщик откинул щеколду и распахнул дверь, пропуская внутрь светловолосую девочку в красном камзоле.
Девочка прошла в глубь зала, положила на стол объёмистый синий свёрток и, повернувшись к Мирту, сделала книксен.
- Хельга.
- Мирт-Трактирщик, к вашим услугам. Чего изволите, юная госпожа? Ужин?
Девочка кивнула, и Мирт громко позвал:
- Карэн! Карэн! Проснись, лентяйка! У нас гости!
- Не кричи! Иду уже, - раздался со второго этажа голос жены. Заскрипели половицы. Пока Карэн спускалась по лестнице, Мирт обратил внимание на торчащую из свёртка ночной гостьи костяную рукоять ножа, покрытую изумительной красоты резьбой.
- Какая красивая вещь, госпожа. Я впервые вижу такую великолепную работу по кости, - произнёс трактирщик, обращаясь к Хельге. Та радостно просияла:
- Да, мне тоже очень нравится, - и добавила: - Это подарок.
Всё ещё сонная Карэн, зевая, стояла у стола.
- Что стоишь? – прикрикнул Мирт на жену. – Не видишь, гостья желает ужинать.
- Хорошо, хорошо. Сейчас разогрею, - добродушно проворчала Карэн и, сладко потянувшись, зацепила лежащий на столе свёрток. Медленно, словно нехотя, свёрток соскользнул с края стола и ударился об пол. С глухим стуком из него вывалился нож (краем глаза Мирт успел отметить, что клинок его измазан чем-то тёмным), а следом, медленно крутясь, выкатилась человеческая голова с перекошенным ужасом лицом. Карэн завизжала.
- Господи, - выдохнул Мирт, глядя в остекленевшие глаза мертвеца. – Это же Глэмзи.
И вздрогнул, когда за спиной у него раздался весёлый, заливистый детский смех.